До сих пор COGEMA Inc. занималась только производством МОХ из плутония, полученного из отработанного топлива гражданских реакторов. (Пока еще ни одна компания не производила топлива из военного плутония в промышленном масштабе.) Однако, благодаря ее компании-учредителю - французской COGEMA (Compagnie Gеnеrale des Matiеres Nuclеaires) - COGEMA Inc. была признана достаточно компетентной для выполнения заказа МЭ. COGEMA является крупнейшей компанией в мире по коммерческому репроцессингу ядерного топлива и коммерческому производству МОХ-топлива.

Поскольку основой для принятия решения об участии в консорциуме дочерней американской компании является опыт и компетенция ее французской компании-учредителя, то IEER считает, что поведение компании-учредителя во всех аспектах имеет непосредственное отношение к деятельности ее дочерней компании. Позиция американской Комиссии по ядерному регулированию (NRC) заключается в том, что американский филиал должен соблюдать американские законы, выполнять процедуры, предусмотренные контрактом с МЭ, и подчиняться требования NRC⁴. Все это, однако, можно рассматривать как слабое утешение⁵.

Если компетенция французской компании-учредителя имеет значение для заключения контракта с ее американской дочерней компанией, тогда и факты соблюдения компанией медицинских, экологических и нормативных требований имеют значение для ее деятельности в США. Если компания-учредитель в своих действиях пренебрегает необходимостью соблюдения французских законов и норм, если она игнорирует научные обоснования правил радиационной защиты, признанных во всем мире, то какие у нас есть основания полагать, что и дочерняя компания не будет вести себя подобным образом? Этот вопрос, по меньшей мере, заслуживает изучения, особенно в свете событий во Франции, где дела зашли так далеко, что Кристиан Батай - один из ведущих депутатов французского парламента, поддерживающий французскую атомную промышленность, автор французского закона о ядерных отходах - в конце концов заявил, что COGEMA поставила себя выше выдвинутого им закона, по крайней мере в отношение духа этого закона.

Подобные опасения возникают не только у нас. Они появляются у многих других людей; а сенатор от Южной Каролины Фил Левентис выразил свою озабоченность в письме к сенатору США Сторму Тэрмонду следующим образом:

В результате технологических операций по гражданскому репроцессингу, с целью выделения плутония из французского и иностранного отработанного топлива, COGEMA ежегодно сбрасывает в Ла-Манш сотни миллионов литров радиоактивных жидких отходов. А именно, в 1996 г. в море было сброшено 500 миллионов литров с общей радиоактивностью 285 тысяч кюри⁷. Принадлежащее COGEMA предприятие по гражданскому репроцессингу (состоящее из двух больших заводов) расположено в Ла Хаге, в Нормандии.

Средняя концентрация радиоактивности в жидких сбросах составляет около 570 микрокюри на грамм, что вполне соответствует определению низкорадиоактивных отходов. Если бы эта жидкость находилась в контейнере, то в соответствии с требованиями Отдела транспорта США на ее перевозку потребовалось бы специальное разрешение, поскольку ее радиоактивность значительно превышает два нанокюри на грамм - предельный уровень, начиная с которого отходы причисляются к разряду радиоактивных отходов⁸.

Если бы эту вытекающую из трубы жидкость поместили в контейнер и сбросили в океан, то это являлось бы нарушением конвенции ОСПАР (см. вставку ниже) от 1992 г., согласно которой "сбросы [в океаны] низко- и среднерадиоактивных веществ, в том числе отходов, запрещены"⁹. Однако, хотя Франция и Великобритания подписали это соглашение, на момент его подписания им была предоставлена лазейка, позволявшая им продолжать сбросы радиоактивных отходов в море.

Эта лазейка позволила COGEMA и ее британскому партнеру BNFL (British Nuclear Fuels Limited) пользоваться юридической фикцией, согласно которой жидкие отходы, выбрасываемые через трубу, не являются низкорадиоактивными отходами. Это юридическое "колдовство", конечно, не меняет физической и экологической реальности в европейских морях, а именно эта реальность лежит в основе затянувшейся борьбы между большинством партий, подписавших ОСПАР, с одной стороны, и COGEMA, BNFL и французским и британским правительствами, с другой. (BNFL полностью принадлежит британскому правительству. COGEMA представляет собой часть нового гигантского конгломерата, AREVA, имеющего широкие интересы в ядерной энергетике, коммуникациях и других видах бизнеса, и более 85 % находится в собственности различных французских правительственных структур.)

В июле 1998 г. страны-участницы ОСПАР срочно рассмотрели вопрос о выбросе жидких отходов. Тогда комиссия приняла следующую стратегию:

COGEMA становится арбитром науки и законодательства

В ответ на требования ОСПАР о нулевых выбросах COGEMA объявила, что она будет стремиться к "нулевому воздействию", и сделала следующее заявление:

Последнее заключение по этому поводу сделал американский Центр по контролю и профилактике заболеваний (CDC). В его августовском докладе 2001 г. было сказано, что исходя из "выводов и результатов национальных и международных экспертных групп [...] Данные не указывают на существование порогового значения, ниже которого нет повышенного риска". В нем даже было сказано: "Некоторые думают, что возможно существует пороговое значение, т. е. величина дозы, ниже которой риск отсутствует, хотя, как отмечалось ранее, эта гипотеза не подтверждается имеющимися в настоящее время данными"¹³. [Курсив наш.] Отчет CDC был направлен на рассмотрение Национальной академии наук США.

В соответствии с нынешними нормативами США, доза в 30 микрозиверт (3 мбэр) определенно не может считаться нулевым воздействием. Например, в США существуют нормативы для питьевой воды, определяющие предельную дозу воздействия от различных радионуклидов, получаемую критическим органом при потреблении загрязненной воды. Для большинства радионуклидов с бета-излучением, таких как йод-129, их концентрация в питьевой воде не должна превышать уровня, соответствующего дозе свыше 4 мбэр в год для критического органа. Для многих или даже для большинства радионуклидов это соответствует дозе меньше, чем 3 мбэр в год из расчета на все тело (хотя и не во всех случаях).

Рассмотрим, например, йод-129, критическим органом для которого является щитовидная железа. Весовой коэффициент по щитовидной железе составляет 3 %. Следовательно, доза 4 мбэр в год для щитовидной железы соответствует эффективной дозе около 0,12 мбэр в год из расчета на все тело. Если бы питьевая вода в США была загрязнена йодом-129 до такого уровня, что при ее потреблении человек получал бы дозу в 3 мбэр из расчета на все тело (т. е., на уровне "нулевого воздействия", установленного COGEMA), то уровень загрязнения воды превышал бы допустимую концентрацию в 25 раз. Таким образом, то, что COGEMA сочтет "нулевым воздействием" в случае загрязнения воды йодом-129, будет грубейшим нарушением норм, принятых в отношении питьевой воды в США.

Поскольку требования в США и в Европе аналогичны, то утверждение COGEMA о "нулевом воздействии" радиации в 30 микрозиверт противоречит установленным нормам как Европейского Союза, так и Соединенных Штатов. Поскольку СOGEMA не назвала имена экспертов, на которых она ссылается, то есть основания полагать, что эта компания просто привела мнение одного ученого, который оказался председателем МКРЗ (Международная комиссия по радиационной защите). Однако МКРЗ не приняла этой гипотезы. То, что COGEMA основывается на мнении одного ученого (которое, конечно, разделяют некоторые другие люди в промышленности и в академических кругах), когда признанные регулирующие и консультативные научные учреждения придерживаются противоположной точки зрения, означает, что COGEMA взяла в собственные руки науку и нормативы по радиационной защите.

В сущности, промышленная компания, - игнорируя цели подавляющего большинства европейских стран, мнение признанной науки и давно утвердившиеся нормативные системы, - просто объявила, что доза в 3 мбэр является нулевым воздействием. Присвоение компанией такой власти при отсутствии какого бы то ни было демократического или открытого научного процесса должно, по крайней мере, побудить правительство США сделать некоторую паузу, прежде чем позволить дочерней компании COGEMA Inc. работать с военным плутонием на территории американского предприятия по производству ядерного оружия.

Учитывая серьезную озабоченность многих людей, в том числе сенатора Левентиса, NRC давно уже должно было начаться расследование этого дела. Однако NRC высокомерно заявила, что ее не интересует, что делает компания-учредитель в Европе. Предоставляя право COGEMA на получение лицензии на деятельность в США, американское правительство полагается на компетентность и опыт работы этой компании в Европе. Но если компетентность имеет значение, то почему при этом не учитывается требование к культуре управления и поведения?

Хранение иностранных ядерных отходов во Франции

Статья 3 французского закона об обращении с ядерными отходами объявляет незаконным хранение ядерных отходов иностранного происхождения на французской земле по истечении определенного срока после их переработки¹⁴. В этой формулировке неявно заложено, что хранение ввезенного из-за границы ядерного топлива является незаконным, если не предполагается его дальнейшая переработка, или если не получено или не делается попытка получить на это разрешение. Множество судебных процессов и протестов свидетельствуют о том, что действия COGEMA противоречат духу и букве закона - эта компания ввозит отработанное топливо без надлежащих контрактов на его переработку и очень долго не возвращает его назад. (Информацию об этих процессах можно найти в ЭБ, № 17, 2001 г.)

Депутат парламента Кристиан Батай так высказался по поводу расследования, проведенного в ходе одного из судебных процессов против COGEMA: